Отправлено: 02.09.09 19:19. Заголовок: мое кун-фу круче

Дата: зима 1977 г.
Место: Аврориат
Участники: Alastor Moody, Dorcas Meadowes
События: рабочие моменты и трудовые будни сотрудников Аврориата - неудачные операции, сбежавшие преступники, нарушения субординации, рапорты на повышенных тонах.
Примечания: события имели место в прошлом

 Отправлено: 02.09.09 19:21. Заголовок: Доркас с мокрыми по ..

Доркас с мокрыми по колено брюками стремительно шла по коридору Аврориата прямо в кабинет Аластора Муди. Дружеские советы коллег о том, что я сначала бы остыть, она дружески проигнорировала и, для вежливости стукнув пару раз в дверь, распахнула ее.
- Добрый вечер, шеф! - заявила она прямо с порога, всей интонацией подчеркивая, что у нее-то он точно недобрый. - Как у вас тут? Тихо, тепло?
Она прошла к столу начальника, но садиться не спешила. Она спешила высказать все то, что думает о: тех, кто собирает оперативную информацию, тех, кто ее проверяет, тех, кого отправляют на опасные задания, когда они еще не готовы, и тех, кто руководит операциями.
Доркас стянула перчатки, насквозь мокрые и совершенно бесполезные, и швырнула их на стул.
- Я вот думаю, Аластор, может быть, при приеме в Аврориат нужно проводить какие-то тесты? Например, тестировать интеллект. А то иногда даже и сомневаться начинаешь... в его наличии.
Аврор криво улыбнулась и переступила с ноги на ногу, разминая замерзшие ноги. Уровень адреналина в крови снижался, и желание открутить что-нибудь кому-нибудь постепенно пропало. А жаль.
- Да, я, собственно, отчитаться о результате операции пришла, потому что руководитель группы МакЛафлин находится сейчас в госпитале Сэйнт Мунго. Операция прошла. Хм... С переменным успехом. Двоих Пожирателей взяли, один убит, двое ушли.
Голос сник под конец. А чего хорошего - упустить преступников? И своего могли совсем потерять.
- Стажер этот тоже в Мунго, Праудфут. Очень плох. А МакЛафлину, я надеюсь, сделают операцию на мозге заодно, чтобы он не орал без дела: "Всем стоять! Аврориат!" до того как поставить анти-аппарационный блок и разведать обстановку.
Нет, вовсе не надеялась Доркас, что шеф поддержит ее и даст конфетку, она вовсе не за этим пришла. И была бы у нее конфетка, она сама дала бы ее Муди в качестве компенсации за потраченные нервы. Она честно пришла доложить, как все прошло, а не жаловаться, вот только злости пока было еще много.

 Отправлено: 03.09.09 15:00. Заголовок: — А! Доркаф, хочеф п..

— А! Доркаф, хочеф пефенку? Сам ифпек. Дементор задефи! Мои фубы!
Аластор Муди выругался, но печенку все-таки проглотил. Не даром же он потратил весь вчерашний вечер и целый годовой запас нервных клеток на готовку этих чертовых печенок. Вообще-то Аластор Муди не умел готовить, еду он пытал. Шеф Аврората умел заставить кричать от боли даже кабачок – этот невинный овощ, к тому же абсолютно лишенный голосовых связок. Как Аластору Муди удавалось провоцировать безобидных детей флоры на столь противоприродную реакцию оставалось величайшей загадкой вселенной, равной по силе загадке исчезновения стажеров. Стажеры в Аврорате исчезали с пугающей регулярностью. Казалось, вот он – стажер, стоит себе в кабинете, никого не трогает, озирается по сторонам, а стоит появиться Муди и – фьють! – нет стажера. Сперва Муди, конечно, негодовал, но потом сменял гнев на милость и даже немного гордился. В конце концов таким высоким уровнем владения аппарационными чарами, маскировочными и чарами невидимости не могло похвастаться ни одно из министерских управлений, за исключением отдела Муди. Ходили слухи, будто бы аврор изобрел для своих сотрудников заклинание переносной портативной черной дыры, куда при случае опасности можно со спокойной совестью сигануть и смыться в неизвестные слои подпространства. Сам Муди таких слухов не одобрял, потому что… потому что вообще не одобрял слухи и прочие штуки, умеющие пробираться сквозь закрытые двери. Было в этом что-то настораживающее. Что-то неправильное, что-то антиобщественное, аморальное и… попахивало математикой. Математику Аластор не любил, поскольку всем записям мира, содержащим цифры, предпочитал колонку некрологов, где иногда можно вычитать парочку интересных вещей – например, имена убитых Пожирателей Смерти и, собственно, даты их жизни. Последние цифры в этой графе радовали Муди особо. Нет, он не был жесток, просто аврор отличался повышенной справедливостью. И эта повышенная справедливость требовала повышенной смертности. Увы, вселенная справедливости предпочитает равноправие, поэтому на каждых пять убитых Пожирателей Смерти приходилось по одному аврору. Такой расклад Муди совсем не одобрял. Добру положено торжествовать, а не рыть своим защитникам могилы.
Посылая Доркас на очередное задание, Муди не сомневался: уж кто-кто, а она вернется живой и невредимой. На долю Доркас и так выпало чересчур много страданий, перспектива прибавления к ним еще собственной смерти казалась Аластору почти фантастической. По идее миссис Медоуз должна жить вечно.
— Слушай, Доркас, — Муди откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. — Как думаешь, стоит толочь орехи прежде, чем добавлять в тесто? Или целые вкуснее?
Муди задумчиво посмотрел на коробку с печеньем, лежащую на столе. Печенья формой и размером напоминали средние метеориты, а вот вкусовыми качествами обладали скорее всего древесного угля.
— Ладно-ладно, — яростный взгляд подчиненной заставил аврора нахмуриться. — Один убит, двое сбежали, наши в госпитале, Аврорат состоит из сплошных идиотов. Думаешь, серия профилактических трепанаций черепа что-то изменит? Сомневаюсь, Доркас. Возможно, мои люди – не самые великие умы Великобритании, зато определенно самые твердолобые, потому что крепкий лоб бережет мозги от вытекания. Я не могу спасти всех и каждого, Доркас, я не могу ходить по пятам за каждым своим человеком, но я могу набрать самых пустоголовых и попытаться вбить в их убогие умишки одну простую истину: чтобы защититься – нападай, чтобы выжить – убивай, и помни – неуязвимых нет.
Что ты от меня хочешь, Доркас? И не смотри так. Лучше перестань капать водой на мой ковер. Он новый. Предыдущий, к твоему сведению, сожгли. Я не хочу, чтобы этот утопили.
Муди пожевал губу и слегка наклонился вперед.
— Нет, правда – он так и сказал «Всем стоять! Аврорат!»? Ну и идиот же. Надо говорить «АВРОРАТ! Всем стоять!». Иначе волдемортовские псы успеет сбежать первее, чем испугаются. Или вот так: «АВРОРАТ! Всем стоять! БОЯТЬСЯ!».
Да, шучу я, Доркас, шучу.
Но Муди не улыбался.

 Отправлено: 03.09.09 17:38. Заголовок: Доркас тоже задумчив..

Доркас тоже задумчиво посмотрела на коробку печенья на столе начальника.
- Слушай, Аластор, не испытывай ты мое терпение, иначе я тебе этим печеньем залеплю прямо в глаз, независимо от того, с толчеными оно орехами или с целыми.
Взгляд Медоуз обещал сейчас быструю, но очень мучительную смерть, наверное, поэтому она на секунду прикрыла глаза рукой – быстрая смерть Муди ее совершенно не устраивала. Затем она, слушая начальника, взяла механически печенюшку из коробки и подбросила пару раз вверх как мячик - пожалуй, ей можно было бы играть в теннис. После слов «ну и идиот же» она ожидала от Аластора трезвого варианта действий, а услышала в итоге…
Тьфу ты, дементору твою душу, - чуть ли не вслух сказала аврор и добавила уже в голос. – Первый вариант мне нравится больше, а второй совершенно бесполезен – они нас не боятся, по крайней мере, эти не испугались. Я бы тоже не испугалась на их месте – МакЛафлин был просто смешон. Нет, Аластор, я не говорю, что Аврориат состоит из сплошных идиотов, не надо, боггарт подери, переосмысливать мои слова. Здесь вообще полно умных, талантливых, высококлассных волшебников. Да, за небольшим исключением. Главное исключение как раз сейчас занимает койку в Сэйнт Мунго. Зачем назначать его руководителем операции, ну зачем?
Доркас покачала головой.
- Вот об этом я и говорю, - продолжила она, бросив печенье с размаху обратно в коробку, где оно с глухим стуком ударилось об остальные, совершенно не рассыпавшись, как сделало бы любое нормальное печенье. – В его голову, пожалуй, уже ничего не вбить. Пусть МакЛафлин печет печенья. У него, к слову, может, лучше получится.
Доркас посмотрела на ковер, на котором расплывалось мокрое пятно от воды, капавшей с ее одежды, покрытой подтаивающим снегом. Она со вздохом сняла пальто и бросила на тот же стул, где уже оставили еще одно мокрое пятно ее перчатки, а сама села на другой.
- Заведи себе камин. Здесь холодно. Воспользуйся хоть раз служебным положением. А мы потом воспользуемся камином, чтобы сушить мокрую одежду.
Аврор чуть дернула плечами. Она замерзла то ли от усталости, то ли от бега по колено в снегу за убегающим за границы действия анти-аппарационного блока Пожирателем и Праудфутом, самонадеянно и неосторожно его преследовавшим. Она кричала изо всех сил, чтобы стажер остановился, но тому, видно, кровь ударила в уши и мозг, и когда вспышка заклинания достигла Праудфута, так вдруг неловко упавшего в снег с широко раскрытыми от удивления глазами, она замерла. Наверное, поэтому последний и ушел – из-за того, что она испугалась, что потеряла Праудфута, а может, она бы и не смогла ничего сделать, потому что Пожиратель аппарировался сразу после того, как выкрикнул формулу заклинания. Она тащила Праудфута по снегу на себе до того места, где можно было перенести его в госпиталь, а там уже встретила ребят с МакЛафлином на руках, у которого было такое выражение лица, что Святому Себастьяну оставалось только завидовать.
- Кто ковер-то сжег? - рассеяно спросила Доркас, погруженная в свои мысли. – Дирборн, что ли?

 Отправлено: 05.09.09 22:30. Заголовок: — Завести камин? — М..

— Завести камин? — Муди аж привстал в кресле. — А тебя, прости пожалуйста, по голове ступефаем случайно не долбануло? Если я заведу камин, представляешь, кто может из этого камина вылезти? И я не про доброго рождественского гномика! Шпионы везде, Доркас. Везде! Нужно быть зорким и бдительным. — Муди перевел дыхание. — Так о чем это я? И перестань швыряться печеньем, я пек его двенадцать часов.
Муди не был злым человеком, Муди был человеком злым выборочно. Муди выбирал человека и злился, злился, злился. Потом ложился спать, просыпался, кушал и злился, злился, злился... Очень удобный подход, позволяет не распыляться по мелочам – сразу берет по крупному. Кстати, о крупном. На самом деле Доркас, может быть, и отнекивалась, но говорила она чистую правду: в который раз Аластор ловился себя на мысли, что работать ему приходится с одними идиотами. Очень крупными идиотами. Огромными такими идиотами. Вроде МакЛафлина. Но Муди был не только злым человеком, Муди был еще очень добрым человеком. Он верил, что каждый заслуживает первый шанс. Не второй, не тем более третий. Первый. Потому что после первого шанса не все выживают. МакЛафлин хоть и был дурак дураком – выжил, а это уже что-то значит. Череп вот у него крепкий, а это здорово, поскольку бережет здоровье. И если МакЛафлин по выходу из Мунго не станет полным дебилом, очень может быть, Муди – о чудеса! – даст ему заветный второй шанс. Совершив в бою одну ошибку, в следующем не захочешь совершать другую. По крайней мере в теории эта практика срабатывала. По крайней мере с Муди. По крайней мере он убеждал себя в этом.
Шеф Аврората поднялся из-за стола и медленно обошел кресло. Как бы так объяснить Доркас повежливее, что обсуждать решения начальника вроде бы немножечко дурной тон, особенно когда начальник а) прав б) выборочно зол в) кирпичная стена три метра толщиной. По правде говоря, Муди любил спорить с Доркас – это было его любимейшим развлечением. Весьма вероятно, и Доркас тоже; ибо в общении ни с кем другим он не видел Доркас такой злобной. Настолько злобной, что Муди, глядя на нее, приходилось прибавлять к своему коронному «злился, злился, злился» еще одно бонусное «злился».
— Нет, Доркас, это был не Дирборн. Не Дирборн сжег мой ковер. — Аластор посмотрел на мокрые пятна под ногами. — Это был молодой аврор по имени Мартинс. Он умер в прошлом году. По-моему, ты его не знала. Если тебя интересует, почему он прожег ковер – я тебе отвечу. Мы с ним спорили. Спорили, почему это я, такой злобный босс, никак не назначаю его командовать операциями. Отчего это я не позволяю ему пройти крещение огнем, ведь он уже давно не стажер. Большой, мол, мальчик мистер Мартинс. Я его так и не назначил. А где-то через неделю его убили. Потому что командир группы умер первым и Мартинс растерялся. Короче говоря, крещение огнем у него не получилось. Но тело обуглилось прилично.
Муди замолчал, желваки на его скулах дергались.
— А ведь этот дементоров Мартинс был компетентным сотрудником. С мозгами, не то что твой МакЛафлин, — аврор криво улыбнулся. — Не думай, будто я тут морализаторствую, Доркас. Я просто хочу тебе сказать: даже дурак заслуживает шанс научиться защищаться. Экстремальными способами. В тебе я не сомневаюсь, миссис Медоуз, а в МакЛафлине (не говоря уже о том стажере) – сомневаюсь. Понимаешь, меня? Я иду на жертвы сегодня, чтобы не пришлось хоронить трупы завтра.
Муди потянулся за печеньем, взял самую отвратительную на вид и медленно отправил в рот.
— Дементорова мать, дрянь-то какая! Ватрушки испечь что ли?

 Отправлено: 09.09.09 22:39. Заголовок: Мерлин, каким же пар..

Мерлин, каким же параноиком он был! Доркас только покачала головой, но вслух не сказала ничего. Его паранойя не раз спасала их всех, и пусть он лучше боится завести в кабинете камин, чем не боится, что они все погибнут. Хотя, кто знает, чего на самом деле боится Аластор Муди?
Доркас спокойно наблюдала, как начальник подошел и навис над ней. Да, явно она его сегодня задела. Впрочем, обычно именно с этим она и приходила в этот кабинет. С чем-нибудь, что злило Аластора Муди. Ничего, ему полезно злиться. Он после этого идет и сшибает запросто пару голов, правда, хорошо, если это головы Пожирателей. Но чем больше он говорил, тем больше злилась она сама.
- Знала я Мартинса. Знала. И они всегда все рвутся, ты же сам знаешь. И Мартинс, и тот же Дирборн. И они сами найдут свою смерть, потому что ищут, потому что они не будут сомневаться, когда нужно будет пожертвовать собой. И да, они совершают ошибки. Мы все их совершаем, Аластор. Ведь никто не совершенен, да? Вот во мне ты не сомневаешься, а может, зря? Я ведь упустила второго Пожирателя, ничего не успела сделать и упустила.
Доркас встала со стула, ее не устраивала эта нависающая над ней глыба. Она еще не повысила тон, но была к этому близка.
- Пусть Маклафлин учится защищаться, пусть экстремальными способами. Но пусть при этом не будет людей, за жизнь которых он берет на себя ответственность, которому люди доверяют свои жизни, иначе бы за ним не пошли. Я бы не говорила сейчас всего этого, Аластор, если бы Праудфут не был в госпитале, если бы не тащила его по колено в снегу к месту аппарации. Я бы спокойно пришла и тихо и вежливо положила бы тебе на стол рапорт, написанный красивым ровным почерком.
Доркас пристукнула по столу костяшками пальцев. Она стала привыкать в последнее время, что люди умирают вокруг нее, а привыкать было нельзя. Нельзя, чтобы в привычку входило стоять в черной мантии у могилы коллеги, ровным голосом сообщать родственникам о том, что он погиб, исполняя свой долг. Какой долг исполнял Мартинс? А кто-то ведь погиб и ни за что, кто-то считал, что все это не стоит того, чтобы погибать. Пирам так считал, да.
- Нет. Не положила бы. Я бы все равно пришла и сказала, что думаю. Не надо испытывать экстремальные способы защиты на еще живых и уже немногочисленных сотрудниках. Тренируйся лучше на... пряничных человечках. Заодно и применишь свое кулинарное искусство.
Доркас представила пряничных человечков без глаза, уха, руки или ноги, с дыркой в пряничной груди или голове, со шрамами на пряничных личиках, и даже их ей стало жалко.

 Отправлено: 11.09.09 19:42. Заголовок: Аластор Муди обладал..

Аластор Муди обладал безграничными полномочиями. Безграничность этих полномочий выражалась в том, что некоторые подшефные Муди выбегали за границы кабинета аврора с полными штанами (прости, Мерлин, но из рапорта слов не выкинешь) мочи. И хорошо, когда мочи. Вдвойне хорошо, когда со штанами. В работе с подчиненными Муди придерживался тактики последственной причинности – сперва он окунал сотрудников лицом в последствия и если те в процессе не захлебывались, детально и обстоятельно выкладывал причины. Выкладывал, разумеется, на стол. И сотрудникам не оставалось иного выбора, как разгребать. В противном случае пришлось бы огребать. Огребать по полной, потому что Муди был человеком щедрым и никогда не скупился, тем более на оплеухи. Муди любил свою работу. Иногда он даже хотел на ней жениться. Однако перспектива потратиться на обручальные кольца для всех работников Аврората как-то быстро остужала пыл. Да и платить алименты совсем не хотелось. Особенно сослуживцам мужского пола. А что? Муди умел насиловать не только телесно, Муди умел насиловать мысленно, на расстоянии; впрочем, всем насильственным действиям, включая благородно садистские, Муди предпочитал старые добрые пытки. Старые добрые пытки надежнее, безопаснее и эффективнее – после них очень редко рождаются дети. Детей Муди не хотелось. Совершенно случайно они могли вырасти похожими на папу – пришлось бы стреляться. По всей вероятности, этой любви судьба приготовила участь оставаться невзаимной. Муди не унывал. Хоть и невзаимная его любовь была чистой, она шла от самого сердца. Ну, или от того кирпича, который, по мнению сослуживцев, изредка ухал в груди аврора. Но не стоит полагать, будто бы Аластор Муди был человеком жестоким. Вовсе нет. Просто ему нравилось доводить людей до крайности, а потом смотреть, что получится. Чаще всего получалась лепешка. В психологии, как и в кулинарии, блистательными талантами Муди… кхм, не блистал. Он ими засвечивал. В лоб. Муди всегда казалось: характер человека воспитывают обстоятельства и, дабы характер получился крепким, обстоятельства должны быть суровыми; желательно, с какой-нибудь условно непереступаемой чертой. Вот черта между жизнью и смертью прекрасно подходила. Иногда даже подкрадывалась. Надо ли говорить, что крепким и сильным Муди считал лишь тот характер, которому довелось через эту черту переступить; переступить и вернуться обратно. Поэтому уважения Муди добивались немногие. Большие добивались от Муди эпитафии. Что поделать, жизнь – штука тяжелая, с ней нужно постоянно бороться, иначе она вас перемелет в труху.
— Эх, Доркас, Доркас… Мне ли тебе объяснять? Мало научиться защищать собственную жизнь, нужно научиться защищать чужие. Лучше всего за свою шкуру умеют сражаться трусы – бьют противника в спину и убегают в кусты. Мне не нужны такие люди. Легко сражаться с риском для своей жизни, куда страшнее с риском для чужой. Смотри сама, Доркас, вот в тебе я не сомневаюсь. Потому что ты тащила Праудфута по колено в снегу. Ты упустила Пожирателя, но спасла товарища. Тобой я доволен. Тобой я горжусь. Ты умеешь постоять за собственную жизнь и постоять за чужую. Понадобиться – не постоять, а потащить. Когда Маклафлин поступит так же – я не буду сомневаться и в нем. Знаешь, Доркас, мне жаль их обоих. И этого новичка, Праудфута, тоже жаль. По сути он тут единственная невинная жертва, более того – он средство. Средство, с чьей помощью я хотел посмотреть способен ли характер Макфлина закалиться до нужной крепости. Пока ничего сказать не могу. Вернется из госпиталя – проверим.
Муди посмотрел на печенья, потом на Доркас, потом снова на печенья.
— Может ты и права, Доркас. Может, мне давно пора заменить вас всех пряничными человечками. Ими легко управлять, они подчиняются приказам, не спорят с начальством, да и твердолобые, как камень. А еще пряничных человечков не страшно терять. Я всегда смогу испечь новые…
Но люди не похожи на пряники. Людей терять страшно. И у людей… всегда разная начинка. Вот чтобы проверить, не вытечет ли эта начинка от одного единственного нажатия, вас, людей, приходится запекать в духовке. Поверь, Доркас, мне это не нравится. Но иначе нельзя…

 Отправлено: 14.09.09 12:59. Заголовок: Доркас слушала, слуш..

Доркас слушала, слушала, слушала, и все это все меньше укладывалось у нее в голове. И все больше ей хотелось сказать: "Что ты несешь, Муди, дементору твою душу?" Эта фраза могла бы иметь самые феерические последствия, ибо содержала в себе массу негатива, а негатив, направленный в сторону начальства, чаще всего приводит к смене начальства, быстрой и болезненной обыкновенно. Доркас попыталась выразиться как можно спокойнее.
- Аластор, твои кулинарные эксперименты совсем не кстати в сложившейся обстановке. Мы теряем сотрудников все время. Посчитай, сколько погибло после Мартинса. Тебе пальцев на руках и ногах хватит? Если нет, я могу одолжить свои, пока они у меня в наличии. Кадровая политика - это прекрасно, дементор побери, это замечательно. Но совершенно нерационально, на мой взгляд. Тебе и правда нужны пряничные человечки, да, которые, как ты говоришь, не спорят с начальством. Я тебе скажу по секрету, шеф, пряничные человечки не должны быть как камень, их еще надо разжевать, у тебя рецепт неправильный, они должны быть мягкими.
Она прижала резко руку ко лбу, мотая головой, будто не веря всему, что сейчас здесь происходит.
- Там, - так же резко указала она на дверь, - люди, которые готовы и днем, и ночью, и в огонь, и в воду. Ради чего? Они думают, что ради великой цели, ради спасения магического мира каждый день они приходят сюда и не каждый день выходят отсюда. А на самом деле? Ради кадровой политики? В Аврориат разве берут людей с улицы? Разве эти люди уже не прошли отбор? Разве не они - лучшие?
Доркас поняла, что сегодняшний разговор такими темпами грозит стать очень опасным и разрушительным, но в ней словно убрали какой-то запрет, смело плотину, удерживавшую все ее непонимание и сомнение.
- Ты хороший начальник, Аластор, и я привыкла доверять твоим решениям, а как иначе? Но объясни мне, объясни мне, пожалуйста, на чем эти решения основаны! Я знаю, что ты не обязан, вообще не обязан сейчас со мной говорить, и если и ты так считаешь, просто вышвырни меня из кабинета к боггартовой матери! Я пойму, честно. Но я хочу понять еще и то, что сегодня ставит меня в тупик, что позволяет мне сомневаться в правильности происходящего вообще. Прости.
Почему в бою с этим человеком стоять плечом к плечу было надежнее всего, а в кабинете, в царстве бюрократии и политики, она сама вела с ним бесконечный бой?

 Отправлено: 16.09.09 17:30. Заголовок: — Объяснить, Доркас?..

— Объяснить, Доркас? Хо-хо! Может тебе еще какая-нибудь математическая выкладка нужна? — Муди встал из-за стола и крепко стиснул кулаки. — Дементор задери, все так легко и просто! Объяснить!
Аластор Муди был человеком находчивым. Лучше всего у Муди получалось находить неприятности. Нет, не собственные – кем-то потерянные. При желании Муди даже мог открыть персональное бюро находок. Конечно, сомнительно, что клиентов у Муди было бы ужас как много, но смерть от голода аврору точно не грозила. Люди постоянно теряют неприятности, есть у них такая дурная привычка. Задача Аластора вовремя эти неприятности подобрать, протереть тряпочкой и вернуть хозяину, пока не испортились. Неприятности – это вам не вино, с возрастом они не просто крепчают, с возрастом неприятности деревенеют, или вот, допустим, цементируются. С ними, как со свежими булочками, нужно расправляться быстро – с пылу с жару, а то дементора с два потом проглотишь, только подавишься. К сожалению, подобного радикально-сурового мнения придерживались далеко не все сотрудники Аврората, большинство из которых предпочитало дать неприятностям хорошенько выстояться; повезет – лет пять-восемь. С такими сотрудниками Муди не миндальничал. Об его ускорительных пинках в Министерстве Магии ходили самые настоящие легенды, правда, ходили они чуточку прихрамывая и редко когда принимали предложение сесть. В работе с подчиненными Аластор строго придерживался исключительно одного единственного правила: «Заварил кашу – хлебай, покуда горячая. Или схватишь заворот кишок». А там и до гроба полшага. Хотя Муди, разумеется, кривил душой. Редкий аврор на его памяти кончился от несварения желудка. Куда большее не смогли переварить «Аваду», или «Круциатус». Доркас была совершенно права. Люди гибли. Гибли часто. И это были очень хорошие люди. Как бы удобно не было Аластору Муди в шкуре Великого и Ужасного министерского Зла, на самом деле всякая новая потеря очень и очень неприятно била его по… да что вы, честное слово, не по самолюбию. По совести. Ну, и по пресловутому кирпичу в груди, разумеется, тоже. Год от года этот кирпич все сильнее напоминал горстку щебня. Да вот надо ли кому-то об это знать. Муди – он ведь действительно такой, Великий и Ужасный. Чувствовать ему по статусу не положено. Доктора запрещают. Говорят, все равно не получится. А если и получится – недолго.
Лицо Аластора обыкновенно, может быть, и не спокойное, но, пожалуй, однотонное пошло некрасивыми красными пятнами. На скулах вспухли желваки. Муди поджал губы, медленно поднял со стола коробку с печенье и со всего размаху, со всей яростью, что было сил швырнул в стену. Стена не выдержала метеоритного залпа и пошла кратерами. Опять придется делать в кабинете ремонт.
— Хорошо, Доркас, я объясню, — говорил Муди тихо и спокойно. — Я всего-навсего не хочу терять людей. Ни одного из вас. Не хочу каждую неделю ходить на эти проклятые кладбища и говорить, какого доброго-хорошего-исполнительного-профессионального-сотрудника-мы-потеряли-и-как-жутко-вашу-мать-скорбим. У меня, Доркас, нет семьи. И никогда не было. Прости меня, Доркас, я не хочу причинять тебе боль. Совсем не хочу. Но лучше иметь семью и потерять один раз, чем не иметь и терять каждую неделю. Неужто ты думаешь: вы все мне безразличны, а? Думаешь? Тогда ты дура, Доркас! Мне надоело вас переживать! Я хочу, чтобы вы, наконец, пережили меня! Чтобы вы умели защищать себя и друг друга! О да, я злой, жестокий и нехороший человек, потому что все мягкие, добрые и хорошие давно превратились в труху. В прах! Фьють! И нету! Такое объяснение тебя устраивает, Доркас Медоуз? Вот скажи по чести – устраивает?
Муди не выдержал - сорвался на крик. Но Муди простительно кричать. Аластору Муди простительно кричать, бранить сотрудников, обзывать весь род людской идиотами и дегенератами – все это Аластору Муди простительно. А вот быть слабым – никогда.
Аластор Муди – это не человек, Аластор Муди – должность. И, порви вас в клочья стая боггартов, он на нее не просился.

 Отправлено: 21.09.09 23:26. Заголовок: Доркас спокойно выде..

Доркас спокойно выдержала крик Аластора, только дернулась слегка на слове "семья" - нервов не хватило. И ноги не держали от усталости, поэтому она снова села, уперев локти в колени и уставившись в пол.
- Знаешь... - она надолго замолчала, сказав это первое слово, а потом подняла голову на начальника, горько улыбнувшись. - наверное, надо брать в авроры только одиноких и сирот - меньше народу на похоронах, меньше слез, нечего терять, безлимитный график работы, никаких лишних мыслей.
Доркас говорила сейчас отстраненно, словно была далеко-далеко, где-то совсем не в этом кабинете.
- Нет, мы не семья, Аластор, - снова покачала она головой, уже не помнит, какой раз за сегодня. - Может, братство? Боевой отряд? Пирам всегда считал, что здесь нет ничего, за что стоило бы умереть. По крайней мере, мне. Ну, ему простительно, он любил меня, мой муж. И он был бы чертовски счастлив, если бы я бросила эту работу, ушла отсюда. Более того, Аластор, он был бы жив, если бы я вовремя остановилась. Но я не остановилась и не ушла, и я и сейчас здесь. Потому что мне тоже не наплевать. И я не дура, я знаю, что и тебе не наплевать, иначе просто не было бы этого разговора, хотя бы.
Она сидела сгорбившись, словно вся тяжесть мира вдруг легла ей на плечи, и эту тяжесть было очень трудно выдержать. Не усидела - снова встала перед ним.
- Ты сам дурак, Аластор. Все меня устраивает. Если бы меня что-то не устраивало, или я считала, что ты поступаешь неверно - в глобальном плане - я бы здесь не стояла, хлопнула бы дверью так, чтоб осыпались остатки штукатурки в твоем ужасном кабинете, и ушла. Не оглядываясь. Мы все повязаны, шеф. И каждому здесь не все равно. И я знаю, что тебе больше всех. И я знаю, что тебе тяжелее всех, потому что ответственность, Аластор, это не мягкое и теплое одеяло, это каменная плита, которая давит и тянет тебя на дно.
Ей правда искренне хотелось, чтобы этому человеку стало легче. Прямо здесь и сейчас. Потому что он заслужил это.
- Если я могу чем-то помочь, скажи мне. Да, могу представить, ты скажешь - заткнись, Доркас и перестань мешать мне работать. Только скажи честно. Если я не права, наори на меня. Я не знаю, что ты чувствуешь, Аластор, если скажу, что знаю - я величайшая лгунья. Мы все чувствуем разное здесь, но все равно понимаем друг друга с полуслова. И вдруг однажды ты будешь гордиться нами? Когда мы всему научимся? Можешь себе представить?
Доркас усмехнулась. Она представляла себе это с трудом.

 Отправлено: 22.09.09 02:10. Заголовок: — Помочь мне? — Муди..

— Помочь мне? — Муди запрокинул голову на спинку кресла и долго-долго смотрел в потолок. — Помочь…
Аластор Муди не терпел слабости, Аластор Муди презирал жалость, ненавидел сочувствие и страдал аллергией на дружескую поддержку. Аластору Муди приходилось нелегко. Мир, где выжить можно только стоя плечом к плечу, никогда не принимал всерьез одиночек. Одинокий волк – позор стаи, при том стаи состоящей из одной-единственной особи – его самого – другие волки таких уродов держатся стороной. Аластор Муди был именно одиночкой, но не уродом. Многие, говоря об этих самых дементоровых одиночках забывают, что участь одиночки ложится на плечи не поголовных изгоев, чаще всего самыми одинокими существами в мире становятся известные, сильные, показательные личности, иными словами – вожаки. Шеф Аврората на то и был шефом Аврората, чтобы предводить. Вести свою стаю в бой, в атаку и…хоронить мертвых тоже входило в его обязанности. Нет, конечно, никто не заставлял Муди работать лопатой, но ужасающие известия родственникам и друзьями погибших он всегда, всегда, без исключений сообщал сам. Он был вожаком, а, следовательно, должен оставаться со своей стаей до конца и идти чуть дальше, ровно дотуда, докуда позволяла крышка гроба и ровно дотуда, докуда его пускала семья погибшего.
Редкий дом Муди знал дальше порога...
Жизнь Аластора Муди, казалось, состояла из сплошных порогов. Порогов и черт, которые нельзя переступать, но переступать приходится. Потому что, задери дементор, Добро и Справедливость по большему счету такие же здоровые, жирные, аморальные сволочи, как Зло и Хаос. Добру и Справедливости тоже требуются жертвы, им тоже нужна кровь; но Добро и Справедливость, хотя бы оставляют надежду. Надежду, что с их победой больше не нужно будет приносить жертв. Больше не нужно будет останавливаться на пороге с каменным выражением лица и говорить: «Миссис Смит, я должен сообщить вам печальную новость, ваш сын погиб в борьбе за Добро и Справедливость, но вы не отчаивайтесь, сторонников Зла и Хаоса сдохло больше, поэтому его жертва не была напрасна»… Муди хмыкнул. Конечно, вести о смерти он сообщал не так. Не шутил, не иронизировал, не хмыкал и не улыбался. Смерть – это несмешно. Или нет. В случае с Аластором Муди смерть – это все-таки смешно, потому что последним рассмеется Муди, потому что прямо в лицо Смерти, потому что о cмерти Муди никто не будет плакать, потому что… Потому что все это чистая правда. И эта правда чертовски смешна. А Доркас – нет. В Доркас не было ничего смешного. В судьбе Доркас тоже. В Аврорате вообще редко смеялись. Потому что несмешно. А если смеялись – громко, почти до истерики. Потому что тянуло плакать.
— Помочь мне, — задумчиво продолжал аврор. — А ведь верно, Доркас, ты и впрямь можешь мне помочь. Только не смейся. Знаю, звучит идиотски. Я, кстати, идиот. Это общеизвестный факт. Не обсуждается. Но ты действительно можешь мне помочь. Как бы так сказать… Ну, я аж теряюсь, — нет, отшутиться у него не получится. Это Муди понял по адски фальшивой веселости в голосе.
Замолк, сжал нервы в пружину, вздохнул и:
— Прости меня, Доркас. Ты права, если бы мы были семьей, я бы помнил, что такое ответственность за семью. Я бы помнил о семейных ценностях и не вызывал тебя по каждой глупости. Возможно, тогда Пирам остался бы жив и ты была бы счастлива… И все было бы отлично.. И вообще… Короче.
Мерлин! Да что за дрянь я несу!
Муди до боли от злости, от ярости, от негодования, от бессилия, от чувства вины, от собственной дурости, косноязычия, жизни, судьбы… о Мерлин!.. сжал зубы.
— Не прощай меня, Доркас. Вот и все, что ты можешь для меня сделать. Никогда не прощай меня Доркас. Я настоящая сволочь.
И это правда.

 Отправлено: 22.09.09 21:28. Заголовок: Доркас ожидала услыш..

Доркас ожидала услышать все что угодно, но скорее шутку. Не прощать. Она хорошо его понимала - ей и самой не нужно было прощение.
- А я и не умею. Прощать.
Она опустила голову и заговорила негромко и вновь чуть отстраненно:
- Я сама во всем виновата - хотела слишком многого: и работу, лучше которой нет для меня на всем свете, и любящего мужа, и здорового сына. Я думала тогда, как я счастлива, и как люди, наверное, будут завидовать. Может, они и правда завидовали, эти люди. Вот только они все еще живы, а я хочу, чтобы лежали в сырой земле, хочу читать их имена на серых камнях.
Доркас подняла глаза на главу Аврориата. Она знала, что ей недолго осталось чувствовать себя виноватой. Нечего было терять, некому останавливать, она искала смерти, своей и их. Это был затяжной прыжок в бездну, и уже ничто не могло спасти ее, она падала.
- Ты лучше меня, Аластор. И ты спасешь нас всех и не раз, потому что ничего не требуешь для себя. Потому что мы не семья, и тебя не рвут на части не те эмоции. Ты сильнее меня.
Она взяла пальто со стула, перекинула через руку и двинулась к двери.
- Пойду напишу тебе нормальный рапорт. А потом зайду к Праудфуту в Мунго. Если он очнулся, он во всем винит себя. Надо ему сообщить, что вообще-то это моя привилегия - вина.
Доркас задержалась у выхода на мгновение, ожидая чего-то, сама не зная, чего именно, и вышла, тихо закрыв за собой дверь, и уже там снаружи подумала: "Мерлин, можно я попрошу в последний раз? Не за себя, за этого человека..."