01. Имя персонажа Аластор Альберт Муди/ Alastor Albert Moody
02. Происхождение
• Дата рождения и возраст персонажа: 11/10/1928, 16 лет.
• Место рождения: деревня Кросби-Гаррет, Великобритания.
• Чистота крови: Полукровка.
• Родители, родные братья/сестры:
Альберт Муди – отец, полукровный волшебник. Работает в Министерстве Магии, Отдел Тайн.
Эллиен Муди – мать, полукровная волшебница. Работает в больнице св. Мунго.
• Остальные члены семьи:
Гидеон Муди – дед Аластора, полукровный волшебник. Не работающий, но усилено критикующий чужую работу и современный мир.
Хилда Муди – бабушка Аластора, полукровная волшебница. Помогает по хозяйству.
Все семейные выступают против правления Гриндевальда, но не высказывают свое мнение, придерживая его среди узкого круга семьи.
03. Занятость • Курс: 6
• Факультет: Гриффиндор. Загонщик в гриффиндорской команде по квиддичу.
04. Ситуация в школе • Предметы по выбору:
Защита от Темных Искусств, Заклинания, Трансфигураци, Зельеварение. Так же УзМС, ибо знания о магических животных считает весьма важными для себя, а книгам верить во всем – себе дороже, как понял еще с детства.
• Любимые предметы: ЗоТС и Заклинания – считает их самыми необходимыми в жизни будущего Аврора. Так же испытывает уважение перед Трансфигурацией, но та дается ему не столь легко, поэтому тратит на нее достаточно долгое время.
• Нелюбимые предметы: Прорицания и История Магии: первое считает бредом, второе скучным и неинтересным.
• Таланты, если есть таковые, а также способности персонажа:
Обладает чудесным талантом не тратить время попусту. Даже когда просто спускается по лестнице умудряется запоминать, кто на кого как взглянул, что сказал, где положил и куда отошел. Прекрасная память, позволяющая запомнить информацию буквально с одного прочтения.
Рисовать не умеет совершенно, но зато очень ясно и понятно зарисовывает карты.
"Не такой уж звонкий мне достался голос," - явно не про него фраза. Таким громким голосом в песнях можно армии сбивать. Благо, что Аластор сам не любит петь, считая это девичьим занятием. Зато умеет и даже любит играть на фортепиано, не слишком профессионально, чтобы участвовать в конкурсах, но достаточно прилично, чтобы не выглядеть посмешищем. Игре его учила Хилда.
Силен и вынослив, довольно хорошая реакция. Обладает огромным багажом знаний по многим дисциплинам. Владеет невербальной магией, на пятом курсе научился вызывать патронуса. Может некоторое время сопротивляться заклинания подчинения.
05. Характер • Описание характера:
- Да на такого грубого ни одна девушка не посмотрит!
- Ты бы лучше про старость свою вспомнил – вот уж на что не посмотрят, так это на нее. Аластор если и производит благоприятное впечатление, то точно не с первого взгляда, и не со второго. Минимум с десятого. Язвителен, прямолинеен – он терпеть не может хитрость и ложь, предпочитая этому правду в глаза. Вот только говорит он ее в слишком грубой манере, частенько вызывая слезы на глазах девушек, или желание померяться кулаками у юношей. На чужое мнение обращает внимания столько же, сколько на паутину в соседней башне. Чужая критика ему не нужна – он сам себя так может прокритиковать, что впору лезть в петлю.
Любит, когда его боятся, хотя не предпринимает для этого особых усилий. Энергии у него пять вагонов и тележка, на каждый час, поэтому увидеть его просто сидящим на одном месте – что-то несбыточное. Делать сразу несколько дел, и сразу все хорошо – для него это нормальное и вполне обычное времяпровождение.
Вспыльчив, легко выходит из себя. Правда сразу махать руками не лезет, предпочитая сначала ударить словами, а то и магией. Хотя в данный момент жизни считает, что выбитые зубы куда неприятнее, чем заклинание щекотки. А более сильные, как известно, на территории замка запрещены (а он же «благоразумный» ученик, вы что!). Многие могут считать его жестоким, но при этом Аластор никогда не ударит в спину и не нанесет физический вред во имя веселья.
Обладатель черного юмора и критичного взгляда на мир. Весьма подозрителен, редко кому может довериться, считая, что даже в клуб своих может залезть «крыса». Своими, кстати, считает очень малое количество людей, ибо терпеть его насмешки и грубость мало кто способен. А раз не можешь – то и идите вы, дорогой, лесом.
Привычки: когда задумывается о чем-то, то начинает крутить в руках волшебную палочку. Иногда можно увидеть, что он словно зарисовывает что-то в воздухе – прекрасный способ не выносить идеи на листок, но иметь картину перед глазами. Если ему приходится врать (что бывает настолько редко, что можно сказать «почти никогда»), то непроизвольно потирает мочку уха.
• Отношение к магглорожденным: нейтральное. Считает особое отношение по крови такой же глупостью, как сжигать рыжих на костре или убивать за черные глаза.
06. Внешность • Телосложение: спортивное.
• Цвет глаз: темно-серые, с зелеными вкраплениями вокруг зрачка.
• Цвет волос: Светловолосый.
• Общее описание:
Выглядит явно старше своего возраста, хотя никакими косметическими средствами для этого не пользовался, как часто любила подшутить над ним Хилда. Рост выше среднего (188 см), бесшумная поступь и всегда волшебная палочка в руке совершенно не внушают доверия и заставляют обходить его стороной. В лицо сказать ему что-то – дело не слишком удачное, ибо в хмуром взгляде еще на подходе можно прочесть, что он уже спустил вас с лестницы, или же наслал какое-то простенькое, но неприятное заклинание. Вообще улыбаться любит, широко, показывая зубы, но улыбка выходит какой-то кровожадной и опасной. Зато улыбка одними губами делает его непривычно добрым и даже очаровательно милым. Но это, как все понимают, бывает крайне редко. Множество мелких шрамов по телу – веселое детство принесло свои результаты, а юность до сих пор приносит.
• Внешность, предполагаемая для персонажа:
Нету, пока что.
07. История • Место проживания: небольшое поместье в деревне Кросби-Гаррет, Великобритания.
• Биография:
- Смотри, дорогой, Аластор подарил мне цветы! Он чудесный сын.
- Дорогая, сначала глянь, что он сделал с твоей клумбой. А потом попробуй повторить свое восхищение еще раз. Небольшое поместье, в котором жила семья Муди, внешне не внушало доверия – того и гляди, раздастся треск и здание развалится. Но на деле дом был в гораздо лучшем состоянии, и там могло прожить еще не одно поколение. Иногда впечатление от дома ухудшалось еще и из-за выбитого ботинком окна, или визга кошки откуда-то со второго этажа, но это было уже мелочами, которые мог отметить только тот, кто оказывался возле дома в достаточной близости. А таких, поверьте, было мало.
Аластор – единственный ребенок в семье, поэтому было бы неудивительным, если бы вырос он разбалованным птенцом под родительскими крылышками. Но так вышло, что и мать, и отец домой заглядывали по возможности мало: Альберт работал в Отделе Тайн, и довольно часто пропадал в командировках. Эллиен же работала в больнице св. Мунго, и тоже нередко задерживалась допоздна на работе. Именно поэтому встретить всю семью в полном сборе было делом довольно-таки сложным. А все детство Аластор провел под бабушкиным и дедушкиным присмотром, что, если честно, не вызывало у него восторга. «Почему я должен все время за ними присматривать?» - возмущался по утрам юный Муди, когда родители собирались на работу. Именно так он и видел своих «нянек» - люди, за которыми нужно смотреть, с которыми нужно говорить и которых нужно развлекать. Ему же этого делать, как оно и понятно, не хотелось, о чем он, не стесняясь, говорил прямо, даже не задумываясь о том, что правду иногда лучше скрывать.
Ох, и умаялись же Гидеон и Хилда с юным Муди. Мало того, что мальчишка рос крайне любопытным, с огромной любовью к тайнам, секретам и загадкам, так еще и сам по себе был довольно упрямым и агрессивным. И если бы наказания за проступки его хоть чему-то учили. Аластор принимал все это с ясным пониманием, что где-то он ошибся, но вот где именно – понять не мог, пусть ему и объясняли это. Отстояв же с гордо поднятой головой нужное время в углу, он вновь принимался за прежние свои дела. Ведь не мое же он упустить из виду, что если мазнуть кошку под хвостом острым соусом – она становится намного активнее. А следовательно, играть с ней куда интереснее.
Наконец-то, по случайному стечению обстоятельств, в руки Аластора попала книга по способу выживания в естественных условиях. Шум и гам из поместья пропал, зато во дворе появилась палатка и небольшой костер перед ней. Гидеон и Хилда сначала думали о том, что стоит запретить Аластору такие игры по той причине, что он может простудиться, или, заигравшись, уйти в лес и там уже заблудиться, но желание посидеть самим немного в тишине и покое пересилило. А позже Альберт подарил сыну Энциклопедию сверхъестественных существ. Кто же мог подумать, что это так сильно увлечет Аластора, что даже его буйный нрав на какое-то время сойдет на нет. Читать об этом, слушать рассказы от Гидеона (наконец-то Аластор нашел положительные стороны в дедуле) – это стало обычным проведением дня для младшего Муди. Правда, частенько разговоры с дедушкой заканчивались громкими криками: «Их нельзя убить другим оружием, кроме серебряной пули. Я же читал!» - именно это было самым частым возмущением. И когда слова из книг не совпадали с рассказами старших – это сильно тревожило Аластора. Ведь как так, он же изучал, запоминал, принимал за веру – а все неправда? Вот они, те самые зачатки подозрительности и недоверия к окружающими, которые позже, гораздо позже перерастут в настоящую паранойю.
Зато, когда уже с ярым любопытством мальчишки было не отделаться простыми рассказами – дед стал водить внука в лес, в короткие походы. В начале Аластор и не мог понять, зачем его туда ведут, если он никого не может поймать, никого не видит, и вообще там жутко скучно. Но Гидеон умудрился внушить мальчику, что если он научиться держать себя в руках, перестанет вопить по любому поводу, и вообще станет гораздо тише – то сможет заметить хотя бы белку, которая только что взобралась по дереву слева от него. Упрямство и желание доказать дедуле, что он не лыком сшит – то самое, что слегка усмирило нрав Аластора, и что заставило его стать куда внимательнее. Часами он мог тренироваться во дворе, пытаясь поймать бабочку в ладони. А когда у него это получалось – всю окрестность оглашал…нет, не оглашал крик. Аластор лишь хмурился и злился на себя, что не смог сделать этого раньше. Долгие тренировки для того, чтобы вести себя тихо и незаметно сыграли свою роль – теперь Аластор шумел довольно редко, предпочитая все недовольство высказывать действиями или злыми речами, а не криками и воплями, как раньше. Так и развивался самостоятельно мальчишка до того, как ему пришло письмо в Хогвартс.
- Старая шляпа сказала: «Гриффиндор!». Теперь я могу поехать домой? В Хогвартсе Аластор мог бы спокойно вырваться на первые места в журнале, но на половину предметов он просто махал рукой, считая бесполезными для себя. Он уже с первого курса решил (а с отцом перед поступлением они проговорили много, впервые много, за столько времени), что станет Аврором, и старательно шел к этой цели. Упрямство и желание сделать все лучше не для кого-то, а для себя самого, заставляло его часами зубрить заклинания, или прочитать по несколько раз один и тот же состав зелья, чтобы заучить его наизусть. К сожалению, он был довольно управляем в одном – стоило только кому-то сказать, что у Аластора что-то вышло не так, недостаточно хорошо или в корне неверно – крышу у младшего Муди словно сносило. Если это были учителя – он садился вновь за учебники, наверстывая упущенное. Если кто-то из студентов – тоже садился учиться, но перед этим мог влезть в драку.
Врожденное чувство справедливости вкупе с агрессивным нравом создавали жгучую смесь: то, что для Аластора казалось благородным и правильным, для остальных больше выглядело безрассудным и глупым. Если неделя обходилась без драк – можно было петь праздничные гимны, но кто сказал, что тогда вам не прилетело бы от Муди ботинком по носу? К тому же, если бы он был просто вспыльчив и быстро отходчив – проблем выходило бы гораздо меньше. Но так как Аластор был очень злопамятным – все конфликты длились весьма долгое время.
Ранее не любивший писать письма домой Аластор, со временем взял это занятие как должное, считая, что если раз в неделю он напишет письмо с короткой отпиской «жив, цел, никого не убил» - семейным будет спокойнее. Но с наступлением войны, Муди стал писать письма домой по три-четыре, а то и по пять раз в неделю, с просьбами о том, чтобы ему сообщали все новости. Одно дело читать в газете – другое смотреть на мир глазами обычных людей, а не журналистов. Отвечали ему обычно либо Гидеон, либо Хилда, и оба писали, что теперь родители задерживаются на работе еще больше, чем обычно. Аластор понимал, что в данный момент их семья официально держится на нейтралитете. Старшие Муди, в отличии от Аластора, не были теми, кто высказывал бы свое мнение сразу и в лицо. И хоть текст писем прямо пестрел от «прекрасно, чудесно, нормально, не волнуйся», юноша прямо чувствовал, как из конверта на него выливается волны напряжения. Ждали семейные, ждал и он, пусть и на расстоянии. Все это только больше злило Аластора, и он выходил из себя и того чаще, чем обычно. Но пока что от открытых крушений замок спасало то, что парень зарылся в книги по самое не балуйся.
Может вы перестанете отписываться одними и теми же предложениями?! Я все же думать умею! И да, убили Миртл. В официальной версии виноват Хагрид. Но все знают, что он даже муху прихлопнет со слезами на глазах. Из-за слухов об открытии Тайной Комнаты каким-то наследником Слизерина, Муди стал поглядывать на эту «шайку змеенышей» еще с большим подозрением, чем было до этого. Их хитрость, лицемерие и лживость просто выводили из себя прямолинейного Аластора. Наконец-то и пятый курс подошел к концу, С.О.В было с отличием сдано. Летом он намеревался бросить учиться, чтобы остаться с семьей. У него было огромное желание, чтобы Эллиен научила его основам целительной магии, и даже несколько уроков ему удалось получить. Но видимо не все так мирно шло в магической Великобритании летом – мать задерживалась на работе допоздна, а после была не в силах чему-то еще учить. И, поняв, что в Хогвартсе он сможет получить такими темпами гораздо больше, он продолжил обучение.
08. Артефакты • Волшебная палочка: Тис, Жилы дракона, 8 дюймов. Довольно жесткая, необычайно тонкая. Легко можно спрятать в рукаве, ибо короткая, почти умещается в ладони.
• Метла: Чистюля-3, уже достаточно потрепанная. 1937 года выпуска.
• Дом. животные: филин Сниджет (имя в честь птицы, о которой прочитал в энциклопедии). Вид филина: абиссинский или серый филин. Серый, дымчатый окрас, вкупе с черными бездонными глазами делают птицу немного пугающей, словно каменой на вид. Сниджет при этом весь характером в хозяина – агрессивный, готов вцепиться в руку без повода. Чаще перепадает, разумеется, Аластору.
• Другие артефакты, если имеются: нет.
09. Прочее Этому пункту просим уделить также не малое внимание. Опишите, пожалуйста:
• Как будет выглядеть Боггарт:
Он сам – без волшебной палочки, слабый и беспомощный.
• Как будет выглядеть Патронус при условии, что персонаж умеет его вызывать.
Умеет. Необычайных размеров волк, в чем-то имеет сходство с медведем.
10. Пример отыгрыша Скрытый текст
Что-то коснулось руки. Оцарапало. Ледяной нож выпал, а девушка попыталась обернуться, чтобы рассмотреть. Лишь кровавое месиво. И белая кожа. Мертвенно бела. Не вокруг, внутри. Пальцы, их было отчетливо видно. Теперь они не находились в обездвиженном состоянии. Они раздвигали мясо и кожу, из-за чего кровь хлестала на пол с огромной силой, стекала по углубления в бассейн, окрашивая и его в красный цвет. Руки уже по локоть были высунуты из спины, хватались за талию и вытягивали нечто вперед. Они дергались, словно в конвульсиях, соскальзывали, оставляя на коже красные борозды. Лола почувствовала, как позвоночник треснул. И разломился пополам, пропуская наружу существо, так давно желавшее выбраться из нее, но остаться с ней. Сердце стучало с бешеной скоростью, грозя вот-вот просто разорваться. От боли в глазах шли белые вспышки. Она больше не могла смотреть на это, но все равно видела все, что происходит за ее спиной. Прямо перед ней было огромное зеркало, которое ранее она не заметила. И сейчас она видела эти мертвые руки, что выбирались из ее спины. И что-то еще кроме рук. Поясницы коснулись влажные холодные волосы.
Лола всхлипнула, хотя скорее это можно было назвать скулением сбитой на дороге собаки. Под ногтями застряли кусочки собственной кожи, собственного мяса. И кисти полностью в собственной крови. Как и лицо, которое она сейчас пыталась закрыть, чтобы не видеть и не смотреть. Но словно в насмешку – эта дрожь в руках, которую не унять, которую не взять под контроль, и от того становится еще ужаснее. Ведь уже ничего не спасет, потому что она, она добралась до нее. И на этот раз она завершит свое дело. Разорвет ее на клочки, уничтожит, и встанет вместо нее, чтобы никто и никогда не заметил подмены. Ведь они – одно целое. Только она – еще живая. Она еще живая…
Широко распахнутые черные глаза, покрытые мертвенной пленочкой, уставились в пустоту, смотря не на предметы – сквозь них. Оно не дышало – ей воздух был ни к чему. Оно лишь дергалось, пытаясь выбраться из этого тесного кокона. Бабочка должна показаться из этой нелепой гусеницы, эта фальшивая оболочка должна исчезнуть, сгинуть. Она не хотела этого – она делала это. Существо, порожденное собственным страхом, собственной злостью и ненавистью, так редко, но все же проскальзывающими. Чудовище, сотканное из собственной гнили и яда, что так и сочилось, казалось бы, из каждой клеточки. Оно открывало и закрывало рот в попытках что-то произнести, но оттуда вырывался лишь хриплый клекот. Существо дергалось, вцепляясь ногтями в спину девушки, вытаскивая себя. Черные волосы, с которых густым потоком стекала кровь Саленссон, были грязными, угольно-черными, спутанными. И влажными. Влажными…
Слизеринка впилась ногтями в виски, наклоняясь к полу, словно поклонялась кому-то. Она все еще пыталась сдержать крик, но уже через стиснутые зубы прорывалось рычание и скуление, словно все ее тело прижигали раскаленным металлом. Это галлюцинация. Это все одна сплошная галлюцинация. Вот только ледяные руки так ощущаются на изуродованной спине, а чужие волосы щекочут шею. И почему же, почему на полу, в том месте, куда уткнулся ее испуганный взгляд – отражалась не она? Кто-то - слишком бледны, с приоткрытым ртом, в котором не было челюсти. И именно поэтому язык вываливался до самой груди. Почему оно закатывает глаза, показывая лишь белки глаз с полностью лопнувшими капиллярами? Лола выла, раскачиваясь взад вперед, а в голове билось лишь одно имя, как панитическое зацикливание. Ужас, страх, боль…она просто не могла заставить себя думать хоть о чем-то.
Оно вылезло уже по пояс, как вдруг замерло. Вместо того, чтобы продолжать вытаскивать себя наружу, оно подняло руки и закрыло дрожащими ладонями дергающееся лицо таким образом, чтобы через пальцы выглядывали ее глаза. Оно будет смотреть, ей нужно смотреть на то, что творится будет дальше. Из горла существа раздавались булькающие, хрипящие звуки, словно ему вспороли легкие, и теперь кровь наполняло горло. Оно дернулось в последний раз и словно заледенело, перестав издавать звуки, перестав привычные судорожные движения. Лишь только черные волосы, казалось бы, росли, спускаясь все ниже по плечам Лолы.
Из спины слизеринки показался пальчик.
Новые руки, десятки, или даже сотни. Они разрывали Лолу, выбираясь на поверхность до локтей или до плеч. Одни руки – и более ничего. Около шести пар вырвались из спины Лола, тисками сжимая ее грудь, обхватывая талию существа, ногтями уходя под кожу на пояснице. Словно создали подставку. Для крыльев. Крылья бабочки – они ведь так прекрасны, верно? Треск рвущейся ткани, мягкое лопанье кожи и тихий хрустящий звук переломанных костей. Руки извивались, ломаясь в неожиданных местах, изгибаясь под странным уклоном. Справа от лица Лолы повисла кисть, держащаяся только на нескольких сухожилиях и венах, оторванная от всей остальной руки и теперь грозным маятником раскачиваясь взад вперед, мягко касаясь щеки Лолы своими холодными, влажными пальцами.
Несколько минут тишины, прерываемые скулежом Саленссон. И вновь треск, вновь лопанье. Из тех рук, что обхватывали сейчас Лолу, не давая ей нормально дышать, а позволяя лишь задохнуться, вырастали новые руки. Так же, как и со спиной – появлялся ноготок, который разрывал кожу и пальчиками, словно паучьими лапками, быстро разрабатывал себе путь наружу. Какофония отвратительных звуков наполнили помещение, отражаясь рябью по воде и в ней же, кажется, смолкая. Не было эха, словно все это слышалось только в голове девушки. Не было ни малейшего отголоска звуков, будто те сглатывались только отдаляясь от места своего создания. Тысячи рук. Детская ладошка тронула лоб Лолы, но отдернулась, видимо, испугавшись. Лола перевела ладони в сторону, закрывая уши и с силой зажмуриваясь. Она не хотела этого слышать, не хотела видеть, не хотела чувствовать. Но слышала. Видела. Чувствовала. Боль множилась с такой же силой, с какой скоростью появлялись новые руки. Они разрастались в стороны, цепляясь друг за друга, срывая мертвую кожу, которая ошметками болталась на них, или с почти неслышным шлепком падала на пол, пугая своей слизистостью…И Лола уже не могла дышать от этой боли, которая въедалась в каждую клеточку. Еще мгновение – и она просто погибнет…
Боль прошла, все стихло.
|
- участник сейчас на форуме
