Отправлено: 01.06.09 11:38. Заголовок: Три цвета: Красный

 Отправлено: 01.06.09 12:19. Заголовок: Друэлла последний ра..

Друэлла последний раз провела кисточкой по щеке, хотя пудра и так лежала идеально. Из глубин зеркала на неё смотрела прекрасная женщина, ещё почти молодая, ещё цветущая – последним, самым ярким цветом, отчаянно пытаясь запомниться такой, прежде чем начнется долгое и неизбежное увядание. Эта женщина, не смотря на свой шикарный наряд и ухоженную внешность, была устала и измотана, и, загляну в её глаза, Друэлла с трудом сдержалась от того, чтобы не бросить тяжелый флакон духов в зеркало – и не разрыдаться. Нет, вместо этого она заставила себя улыбнуться – гордо, блистательно, идеально – и отвести наконец взгляд от отражения.
Все организационные дела взяла на себя Вальбурга, которой как всегда не терпелось кем-нибудь покомандовать и почувствовать себя хоть сколько-нибудь значимой и вовлеченной в сегодняшний праздник, прекрасно понимая, кто станет хозяйкой с приходом гостей. Сигнус был в библиотеке с Орионом, занятые, как это часто бывало, «мужскими делами» и «мужскими разговорами». Друэлла решила не отвлекать их, направившись в другую часть дома, где находились комнаты детей. Остановившись у первой двери в коридоре, Друэлла вновь прикрыла глаза, собираясь с силами – сейчас она чувствовала себя особенно несчастной, но девочки не за что не должны были об этом догадаться. Никто не должен знать, но они – в первую очередь. Наконец, уверившись в собственной готовности, она дважды постучала и повернула ручку, открывая дверь.
- Бэлла, я войду? – хотя это и был вопрос, прозвучал он скорее как утверждение, более того так, словно Друэлла оказывала услугу хозяйке комнаты, почтив её своим присутствием. Её старшая дочь была совсем взрослой, и очень важно было относиться к ней соответственно, подчеркивая признание её изменившегося статуса, предоставляя ей, хотя бы формально, больше свободы и – дети в этом возрасте были очень чувствительны к таким мелочам. Но одновременно она пока ещё ничем не заслужила того, чтобы видеть её как равную, и потому ей также надо было дать понять, что хотя она наконец вступила в бывший ещё до недавнего времени запретным мира взрослых, настоящих возможностей, пока что она стояла на низшей ступеньке, пусть постоянные напоминания об этом будут для неё стимулом для того, чтобы бороться, чтобы рваться выше.
Всем своим обликом Друэлла воплощала образ «королевы-матери»: величественный, прекрасный и бесконечно милостивый к молодой девушке, стоявшей перед ней. Одобрительная, но как всегда немного отстраненная улыбка, лишь частично адресованная дочери, словно и она не совсем заслужила е и сказанную похвалу. – Ты выглядишь прекрасно, дорогая.

 Отправлено: 01.06.09 21:34. Заголовок: Еще один праздник в ..

Еще один праздник в их доме. Еще одна головная боль. Как же хорошо, когда прием имел место быть у Розье или Лестрейнджей, но не у них! Вечная бегующая прислуга, эльфы, сестры, из-за которых у Беллы начиналась мигрень. Все ее начинало раздражать, ей хотелось уничтожить большую часть населения их поместья. Но что поделать, нельзя было расстраивать родителей, нельзя было показывать всем свою слабость, а потому оставалось лишь сохранять ледяное равнодушие и носить на себе маску ослепительной наследницы с равнодушной улыбки.
Пусть будет так. В конце концов, после начала ей даже начинает это нравиться. Она входит во вкус, одаряя каждого секундной долей внимания. Большего они не заслуживают.
Красное атласное платье с оголенными плечами, распущенные волосы. Ей уже семнадцать, но за нее хочется умереть. Она совсем взрослая, мало того, на изящной кисти красуется черная метка, как показатель собственной состоятельности. Она сама вправе принимать решения, делать выводы и поступки. Все ее идеалы давно растворились, осталась лишь одна цель – ее Лорд. Он будет гордиться ей. Она еще проявит себя.
Еще не вечер.
Она стоит у зеркала, как вдруг дверь почти бесшумно открывается. В отражении его старшая Блэк видит свою мать. Она медленно разворачивается, устойчиво держась на высоких каблуках, и ждет, пока еще молодая женщина подойдет к ней. Ее вопрос был неуместен. Она бы никогда не смогла запретить матери войти к ней. Даже из обычного уважения, в конце концов, если бы не она, на свет бы не появилось такое талантливое и совершенное создание, как Беллатриса.
- Мерси, миссис Блэк, - отвечает дочь на комплимент матери, разглядывая женщину в ответ, но не говоря ни единого слова. Мама все и так прекрасно знала: как она выглядит, как она смотрится, какое красивое у нее платье. Тут не нужны были слова. Шикарным женщинам не нужно повторять об их исключительности постоянно. Если только ты не собственный муж или какой-либо из любовников.
На лице дочери улыбка. Безразличная, равнодушная. Кажется, она уже давно разучилась чувствовать. Нет, она просто не умела. Ее так и не научили. И ей всегда хотелось сказать за это очередное блеклое «мерси» Друэлле. Но пока она не скажет. Еще было слишком рано.
- Чем сегодня порадует нас прием? Расскажите?
Конечно расскажет. Как мать могла не поделиться этим с собственной дочерью?
И Белла вновь поворачивается к зеркалу, принимаясь расчесывать шикарные каштановые волосы. Ее пронзительный взгляд периодически смещается на отражение Друэллы. Сквозь зеркало так легко наблюдать за эмоциями человека.
А ведь скоро наступит вечер.

 Отправлено: 06.06.09 17:25. Заголовок: Пройдя в комнату, Др..

Пройдя в комнату, Друэлла, огляделась так, словно она была здесь хозяйкой, и, определившись, присела на стул перед письменным столом, откуда открывался прекрасны вид на всю комнату. Впрочем, почему «словно» - она и была хозяйкой: этот дом и эта комната и все вещи в ней – все по праву принадлежало ей, чтобы не думали по этому поводу самаБэллатрикс, или та же Вальбурга. И никому не следует это забывать, как доброжелательна и мягка она c ним не была бы.
- Конечно расскажу, дорогая, если тебе интересно, хотя я и сомневаюсь, что сегодняшний праздник можно будет назвать самым захватывающим событием сезона. Рождественский прием – это дань традиции, совсем не то мероприятие, которое приемлет какие-то нововведения. Разве что я пригласила твоего дядю, моего кузена Огюста Таллера, который с женой и сыном сейчас проездом оказался в Лондоне – я так давно не виделась с ним, и Леонард будет рад этой встрече, а вам с девочками полезно будет пообщаться с людьми с континента: нельзя же жить в изоляции на этом острове как какие-нибудь Барки или Яксли. Я надеюсь, они смогут разнообразить наше привычное общество, ведь на Континенте сейчас все подругому. К примеру когда мы встречались, Патриция, супруга Огюста, рассказала мне об итальянской традиции празднования Рождества, и мне так понравилось, что когда я решила основной праздник провести в саду, украсив его ледяными статуями и искуственным лабиринтом, а в большом зале устроить танцы. Поэтому в этом году я решила позвать Теневой Оркестр из Королевского Театра Магии и Музыки – мне кажется, что надо возобновлять традицию настоящих рождественских балов, а то с этими маленькими оркестриками на три человека, которые нынче к себе зовут почти все, и всего двумя вальсами за вечер в последние годы стало совсем скучно. А я ведь так люблю танцевать, – улыбка на губах миссис Блэк была идеальной, чарующей и чуть-чуть виноватой, убеждающей простить этой женщине её слабость к развлечениям. Конечно, это было лицемерие. У Блэков всегда собиралась лучшая публика, были лучшие развлечения, которые задают тон всем светским мероприятиям на год вперед. Через месяц все будут устраивать праздники в саду, длинные балы снова войдут в моду, так же как и увлечение Францией и кичем, как в прошлом году после камерного, почти домашнего, тихого Рождества в доме 12 на площади Гриммо все стали организовывать приемы в небольших залах, при приглушенном свете, с негромкой фоновой музыкой и долгими разговорами за бокалом десертного вина – а все потому, что миссис Блэк «устала от шума и суеты». И конечно же это вечное «я»: хотя этот прием, как и все связанное с жизнью на Гриммо 12, контролировала Вальбурга, было ясно, кто принимал самые важные решения. Скорее всего Друэлла не одну неделю плела интриги, убеждая невестку в правильности этих решений, льстила и лгала, но в итоге добилась своего.
Некоторое время она просто сидела молча, расслабленно, с напускной ленцой и живым интересом наблюдая за приготовлениями дочери, временамиоткровенно любуясь её – на секунду, не дольше. С её губ не сходила улыбка даже тогда, когда она заговорила вновь.
- Дорогая, надеюсь, ты не собираешься в таком виде спускаться к гостям? – хотя голос Друэллы звучал доброжелательно, почти нежно, однако под этой внешней мягкостью нельзя было не услышать холодную, безжалостную сталь приказа и горячий, обжигающий гнев. Взгляд её не несколько секунд, указывая причину её неодобрения, обратился на оголенное предплечье дочерь, белоснежную кожу которого украшала крупная татуировка-знак избранности, символ принадлежности к приближенным слугам Лорда.Друэлла знала, что её старшая дочь очень гордится этой меткой и пожалуй даже слишком восторженно относится к своему служению, но её гордость, точнее гордыня, подогреваемая юношеской верой в собственное всесилие и бессмертие порождали в итоге опасную глупость, которую, во благо самой девушки, требовал пресечь материнский долг.

Темная метка на руке самой Друэллы была не видна.

 Отправлено: 11.06.09 18:59. Заголовок: Весь этот разговор Д..

Весь этот разговор Друэллы о предстоящем мероприятии. В конце концов, на какой-то фразе Беллатриса перестала ее слушать: балы интересовали ее, но не так, как они интересовали ее мать. Иногда ей казалось, что для миссис Блэк такого рода мероприятия являются столь важными, как для старшей мисс Блэк ее метка. Впрочем, девушке нравилось присутствовать на крупных вечеринках и фуршетах, общаться с единомышленниками, но никогда она не понимала в них столько, как ее мать. Почему-то Белла не задумывалась, что в своей жизни ей еще придется этим заниматься: всегда все ложилось на хрупкие плечи Друэллы, а потому старшая дочь не чувствовала ровно никакой ответственности за происходящее. Главное – быть там, среди них. Остальное оставалось неважным.
- Да, я очень буду рада дяде, - единственное, что вымолвила Белла. На самом деле, ей было абсолютно все равно, она даже не уверена была в том, что помнит, как он выглядит, что уж говорить о его жене и сыне. Традиции, традиции. Рождество. Ей всегда было интересно, как его справляют обычные маги и даже магглы, но одновременно это вызывало массу отвращения и ненависти. Уж лучше так. Красиво, интересно, изысканно и ярко.
«Как они могут так жить, на их месте прирезала бы сама себя, такое унижение – быть обычным, серым и ничего не значащим. Глупые жалкие посмешища, когда-нибудь все они станут нашими рабами. Если для них вообще будет место», - рассуждала Белла, водя рукой по своей оголенной шее и плечам, улыбаясь в зеркало, чувствуя, как мать наблюдает за ней. Из выводов и убеждений ее вывел голос Друэллы.
На самом деле, она планировала не скрывать этот отличительный знак, но она не могла пойти против матери. Еще слишком юная. И это порой огорчало амбициозную властную девушку.
- Конечно, не собираюсь, maman, просто еще не успела завершить свой образ. Многие не должны видеть этот отличительный знак. Пока.. - девушка берет мягкий спонж и проводит им по предплечью, стирая последние очертания метки. Рука трясется: ей больно закрашивать Его Священный для нее след. На глазах появляются слезы, но она продолжает улыбаться как ни в чем не бывало: это было лишь делом техники. Слишком хорошая актриса, слишком больший опыт. Спустя две минуты Белла уже поправляет шикарные каштановые локоны, разливающиеся густыми волнами по ее точеным бледным плечам.
Единственное от матери – фарфоровая кожа.
И этот стеклянный взгляд.
Она медленно поворачивается от зеркала к Друэлле. Смотрит на нее. Привычным четким и немного громким меццо-сопрано задает еще один вопрос, может быть, даже надеясь сменить тему:
- Кто еще будет на празднике? Малфои, Селвины, может быть, Лестрейнджи?
И полное безразличие. Боль от маскировки еще не проходила. Сердце – будто бы сжато безумно сильной и ледяной рукой. Ее призвание совсем не балы и приемы.
Ее призвание – ее Лорд.
Хотя, одно другому не мешает.. всего-то дело техники. Тем более, когда есть у кого поучиться. Тем более, когда за тобой стоит такой наставник, как твоя собственная мать.

 Отправлено: 13.07.09 15:55. Заголовок: - Не сомневаюсь, я у..

- Не сомневаюсь, я уверенна он тоже будет очень рад увидеть тебя и твоих сестер, - Друэлла не глядя провела пальцем по стопке пергамента. Её взгляд скользил по ним, по перьям и книгам, словно ища что-то, но не вглядываясь, не вчитываясь, лишь намеком на ту силу и власть, которой обладала эта хрупкая женщина – ведь реши она действительно прочесть письма дочери, та не смогла бы ей остановить. - Я очень надеюсь, что после беседы с твоим отцом и Леонардом, он заинтересуется нашими идеями. Огюст – отнюдь не последний человек во французском Министерстве, и егопомощь будет полезна нашему делу. Потому я тебя очень прошу быть максимально любезной с его семьей, помни, что мир не ограничивается Англией, и после того, как мы одержим победу здесь, перед нами откроются новые рубежи, и поддержка таких людей, как Огюст, будет необходима. Поэтому я надеюсь на твое понимание.
Лишь в самом конце своего объяснения она наконец взглянула в лицо дочери, и в этом взгляде та могла прочесть не только строгость и мягкий приказ, но и материнское понимание – все это ради нашего дела, ради дела Лорда. О да, Друэлла понимала, точнее она просто знала, что именно томило сердце её дочери – всех её дочерей – и знала, как грамотно использовать это знание себе – и им, конечно же в ради их блага – в помощь. Метка была её религией, Лорд – её пророком и богом. Где-то в глубине души Друэлла не одобряла чрезмерной привязанности Беллы к их харизматическому лидеру, с материнской практичностью считая, что он, не смотря на все свои очевидные достоинства, совершенно не подходящая партия для неё, но она никогда и ни с кем не делилась этими мыслями, в первую очередь – с самой Бэллой. Тем более что это скорее всего была просто юношеская влюбленность, которой должны переболеть все, как ветрянкой или корью, чтобы потом она не настигла их во взрослом возрасте, когда такие мелочи становятся губительными – Друэлла понимала это как никто другой. Так что наверно даже лучше, что это Лорд – вряд ли он снизойдет до ней. Если бы Бэлла воспылала нежными чувствами, к примеру, к тому же Нотту, это могло обернуться сильно большими бедами.
Миссис Блэк никак не прокомментировала слова дочери о «незаконченном образе», лишь кивнула и вновь вернулась к созерцанию письменных принадлежностей, однако на губах её играла знающая улыбка, которая намекала на то, что она прекрасно понимала, что именно хотела сделать Бэллатрикс, но была достаточно милосердной, чтобы не указывать на это и позволить ей сохранить лицо.
Когда Бэлла наконец обернулась к ней, боль и отчаянье умело скрыты под маской , Друэлла встала, улыбаясь улыбкой победителя, едва заметная тень насмешки – дескать, все верно, все так, как я хотела. Да, влюбленность – это зараза, которая проходит сама, но как больным прописывают постельный режим, как связывают и запирают – ради их же безопасности – безумцев, так надо железными рамками ограничивать влюбленных, чтобы они не наделали глупостей, опасных и для них самих, и для других. Бэллатрикс не была ребенком, и не была слабоумной или слабовольной, её не надо было гладить по головке за каждое верное решение, наоборот в ней надо было раздувать гнев, все время теребить ей гордость – только кнутом, только такими драконовскими мерами можно добиться результата. Пряники тут не помогут, пряники – удел слабовольных толстяков, железной деве они не к чему. Друэлла окинула дочь оценивающим взглядом, и удовлетворенно кивнула, после чего наконец соизволила взглянуть ей в глаза, и в этом взоре была лишь холодная воля и жесткий приказ.
- Так намного лучше, дорогая. О да, конечно они, ещё Нотты, Гойлы, Уилксы, Яксли – не знаю, правда, в каком составе они прибудут - и конечно же Леонард, воможно даже с супругой, - жену брата Друэлла не преносила с юности, и никогда не скрывала этого, подчеркивая свою неприязнь к этой женщине при любой возможности, особенно – в семейном кругу. - Я так же надеюсь, что твой кузен Ивен не пренебрежет моим приглашением, - напускная теплота, сквозившая в словах Друэллы, когда она говорила о племяннике, не скрывала, впрочем, опасную холодность сказанных слов, за которыми явно слышалась угроза, на случай, если мальчишка все же посмеет не явиться. – Но кроме них я так же позвала Лермонтов, Лонгботтомов, Флинтов, Прайс и Краучей, хотя и сомневаюсь, что эти придут. Будет много людей, не связанных с нашим делом, и потому мы не можем позволить себе попасть под какое-либо подозрение – я не потерплю, если из-за чьей-то неосмотрительности о нас пойдут слухи. Не забывай, что мы – в первую очередь Блэки, мы всегда были и будем примером для других чистокровных, эталоном. Мы должны быть лучше, чище, идеальнеe других, и мы не можем позволить никому даже на секунду усомниться в нашем праве на это. Если ради этого придется пожертвовать личными слабостями – то так тому и быть, надеюсь ты понимаешь, что в первую очередь это твое бремя, как старшей дочери. Кем бы ты не была, кем бы ты себя не чувствовала и не мыслила, в первую очередь ты – наследница этого имени, это твоя ноша и твое главное богатство. Надеюсь ты меня не подведешь, нам вполне хватило того позора, который принес нам твой кузен Сириус.

 Отправлено: 13.08.09 21:41. Заголовок: Друэлла жила светски..

Друэлла жила светскими приемами и балами, ее волновало все, связанное с последними сплетнями и слухами, она была частью этого общества, впрочем, как и вся ее семья. Белла тоже зачастую интересовалась последними новостями, но через какое-то время разговоры об одном и том же только в разных плоскостях, точнее, разными перифразировками, начинали утомлять ее и раздражать. Вот и мать ее отличалась той же занудной способностью говорить много – и по делу, и без дела, но вроде бы об одном и том же. Краткость – сестра таланта – это определенно не про Друэллу Блэк. Ну и неважно. Мать есть мать, ее сокровище, ее кровь, ее золото. Впрочем, это не мешало старшей из сестер Блэк начать уставать от ее бесконечного разговора о дяде Огюсте, о Леонарде и о других родственниках и гостях. Чтобы не раздражаться, в какой-то момент темноволосая красавица просто перестала ее слушать, продолжая разглядывать себя в зеркало, наводя последние штрихи и изредка кивая головой, как бы в подтверждение слов матери.
- Да, конечно. Я все понимаю. Все будет, как ты сказала. Ради фамильного древа Блэков. И Розье, - голос тихий, шипящий и звонкий одновременно. Удивительный голос. Меццо-сопрано.
Жаль, Беллатриса так и не научилась петь. Звуки были не подвластны ее голосу, в отличие от пальцев, которые могли бы наиграть любую мелодию, которую только было возможно попросить. Талант певца достался другим сестрам – ну и Мерлин с ними. У Беллы были свои достоинства, отличающие ее от сестер и прочих молоденьких Аристократок. Она была очень талантлива, отец гордился ею.
Наконец, закончив с макияжем дочь встала и повернулась к матери. В глазах – по-прежнему холодно и пусто, на губах – улыбка, по-прежнему. Друэлла тоже улыбалась: видимо, была довольна. Что же, все для матери. Одна кровь, одна фамилия. Три жизни ценой одной. Впрочем, эта женщина ее еще не заплатила. И еще нескоро заплатит.
Тут Друэлла заговорила и про других гостей, например, про Ивэна – а остальные ее как-то мало интересовали. Что же, хотя между ними и не было особой любви, в гостях Белла всегда рада была видеть своего кузена. Хоть какая-то да компания. Зато достойная. Иногда девушке казалось, что ее мать не остановит то, что они – двоюродные брат с сестрой, и она выдаст ее замуж за собственного кузена. Впрочем, видимо, миссис Блэк пока не торопилась делать такую большую ошибку – Слава Салазару. Если уж не за Лорда, то она могла бы найти себе партию и получше, - правда, пока не представляла, кого. Впрочем, все это лежит каменным грузом на спине матери и отца, их забота выдать старшую дочь замуж, притом удачно и без проблем. Похоже, она одна оставалась без точного имени жениха. Ну что же. За все надо платить. А за красоту, таланты и тяжелый характер – втройне и тем более.
Когда разговор зашел про фамилии, постепенно встающие в оппозицию новой организации, Беллу передернуло. С каждым днем она начинала ненавидеть этих людей, по очереди и по-своему. Один лишь Барти Крауч – младший, над которым во время учебы она взяла свое шефство, вызывал в ней искреннюю симпатию. Остальные – глупцы. А что уж говорить про родного кузена Сириуса…
«Ничтожество», - прыснула невидимым ядом старшая сестра и тяжело вздохнула, отпуская приступы ненависти куда подальше от себя.
- Не волнуйся, maman, никто и ничего не заподозрит. Я умею держать себя в руках, - сдержанность очень трудно давалась Белле, но ради их дела она готова была на все, хоть просидеть всю жизнь, не меняя позы, не моргая и не произнося ни единого слова. Железная воля. – Я буду любезна со всеми. Даже с Сириусом, если ты того пожелаешь. Хотя, навряд ли он заглянет к нам на огонек. Но то и лучше.
Девушка в очередной раз улыбнулась, а в улыбке этой читалось доверие, обещание и преданность. Она несколько раз хлопнула длинными ресницами, в подтверждение собственного очарования и харизмы.
Она была истинной молодой женщиной Блэк. Она была совершенством.
Мать могла ей гордиться.

 Отправлено: 15.08.09 23:57. Заголовок: И мать ею гордилась...

И мать ею гордилась.
Бэлла была совершенна, идеальное произведение искусства, творцом которого – не только в низменном, физиологическом смысле, но в первую очередь в духовном – более чем обоснованно считала себя Друэлла. Своей строгостью, своей показной не-любовью, своей требовательность и постоянным недовольством, а главное своим примером она создала идеальную девушку, идеальную дочь чистокровного рода, идеальную слугу Лорда. Настолько прекрасной, что Друэлле было почти жаль отпускать её в большой мир, где её идеальной леди достанется ни одна и ни две оплеухи от Судьбы, а может и не только от неё, где это произведение искусства потеряет свой лоск, и не только его, но одновременно она понимала, что это – единственный шанс раскрыть истинную красоту и силу дочери. Тем более что одной идеальной женщины с фамилией Блэк этому миру вполне хватит.
- Не беспокойся, твой кузен не приглашен на сегодняшний праздник: если бы я хотела видеть клоунов, я бы обратилась к профессионалам, - с самой нейтральной из своих улыбок сказала Друэлла, поднимаясь и проводя рукой по подолу платья, разглаживая несуществующие складки. Про себя она продолжила фразу: «к примеру к Аластору Муди и его труппе», однако вслух этого говорить не стала. Блэллатрикс и так была гордой и самоуверенной девушкой, «даже слишком» по мнению многих, «в самый раз» по мнению Друэллы, но хотя у неё была сила и власть, которой не дано было многим её сверстницам, она все равно была бесконечно далека от уровня своей матери. Друэлла могла шутить про аврориат, Бэлле же пока было рано, не отростила она пока достойных такого рода шуток когтей и толстой шкуры, которую не смогут пробить своими копьями эти самозваные борцы со злом, тьмой и классовой несправедливостью.
- Спускайся, гости вот-вот прибудут, - и все, с этими словами миссис Блэк покинула спальню своей старше дочери.

[отыгрыш закончен, можно закрывать тему]